Власти Бурунди пытаются выбраться из крайней нищеты, обещая «экономическое возрождение»

БУЖУМБУРА (ИА Реалист). В беднейшей стране мира, где на человека приходится менее $200 в год, 40-летняя Амисия Але́ко вспоминает, как её семья последний раз ела мясо. «Мы ели рыбу в 2019-м. Это был хороший день», — говорит она, кормя четверых детей тушёными листьями ренга-ренга на окраине столицы Бужумбуры.

Гражданские войны, перевороты, этнические конфликты и коррупция на протяжении двух десятилетий удерживали Бурунди в самом низу мировых рейтингов бедности. Но нынешний президент Эва́рист Ндаишимие утверждает, что эпоха изоляции закончилась. В интервью Financial Times он заявил, что страна «выходит из тьмы к возрождению» и начала реформы для «улучшения управления, борьбы с коррупцией и хищениями». Бурунди переживает тяжёлый валютный кризис и дефицит топлива, однако правительство добилось частичного снятия санкций, введённых после правления покойного Пьера Нкурунзизы, прозванного «Вечным верховным вождём». С 2020 года началось сближение с США и ЕС, а МВФ возобновил ограниченное финансирование. К концу 2024 года власти заявили об инвестиционных обязательствах на $4 млрд — больше, чем ВВП страны ($3,6 млрд). Среди них — проект китайских компаний по строительству железной дороги до порта Дар-эс-Салам ($2,15 млрд) и соглашение на $1,4 млрд с консорциумом Anzana Electric Group и международными донорами для электрификации страны, где лишь 10% населения имеют доступ к электроэнергии. Тем не менее Бурунди остаётся одной из самых закрытых и коррумпированных стран Африки. По данным Transparency International, уровень восприятия коррупции стабильно находится у нижней границы индекса. Оппозиция и правозащитники обвиняют правящую партию в подавлении протестов и фальсификации парламентских выборов, на которых партия Ндаишимие получила все места. Экономисты отмечают, что официальный курс бурундийского франка вдвое завышен по сравнению с рыночным, а инфляция держится на уровне 40%. Почти две трети населения живут менее чем на $2,15 в день, половина детей страдает от хронического недоедания. Несмотря на это, президент обещает, что страна «станет развивающейся к 2040 году и развитой к 2060-му». Лидер оппозиции Агатон Рваса называет это самообманом: «Бурунди не рай, как он хочет показать. У нас нет сахара, топлива и питьевой воды». Попытка Бурунди открыть двери для инвестиций — шаг к возвращению на мировую карту, но реальность остаётся беспощадной: коррупция, нищета и голод подрывают любые реформы. Без реального пересмотра экономической модели и ограничений власти обещанное «чудо» рискует остаться риторикой — на фоне страны, где рыба на столе становится воспоминанием десятилетней давности.